Перед прогулкой, мы с сестрой постоянно просили дедушку сделать нам бутерброды на дорожку.

Это значило, что можно было бы гулять долго-долго, перекусить, когда проголодаемся, потом покормить крошками голубей и опять отправиться играть.

Зачастую мы получали бутерброды с сыром или яйцом. 

Яичница в исполнении дедушки была просто волшебная.

Обычно мы стояли позади него, пока он готовил, и слушали истории, которые он, как нам казалось, виртуозно сочинял на ходу.

После только, когда я выросла, я прочла его истории в книгах.

«Граф Монте Кристо», «Оцеола- вождь семинолов» и прочее.

Как-то раз я попросила дедушку рассказать о маме, когда она была маленькая.

Он рассказал, что это было давным-давно, когда нас с сестрой еще не было.

И я заплакала.

Дедушка спросил, почему я плачу?

«Не хочу, чтобы нас с Алиной не было!»- всхлипнула я.

Что же такого можно приготовить, чтобы показать человеку, насколько сильно ты любишь его, насколько тебе с ним уютно и счастливо?

Сложная задача, если у тебя всего полчаса для осуществления подобного плана.

Я вскочила с кровати настолько быстро и тихо, как могла и принялась судорожно метаться по кухне.

А потом решение пришло само по себе, как это обычно бывает, из ниоткуда, а может, из глубин души.

Душа ведь в желудке.

Я открыла новую упаковку масла и плюхнула его на сковородку, то замурлыкало, а потом яростно зашипело.

Тем временем, пока масло таяло, несколько хлебцев для тостов раскидали крошки по столу, я отрезала корочки, потом нарезала сыр, очень много сыра.

Соорудив пузатые бутерброды из сыра и хлеба для тостов, я поместила их в ванну из раскаленного сливочного масла.

Бутерброды зашипели от восторга.

И, конечно, конечно же, молочный коктейль, дав фору сырному восторгу, я решила смешать в блендере все молочное, банановое и ванильное, что смогла бы найти.

Добавила немного корицы в банановый молочный коктейль, аккуратно уложила бутерброды на тарелку, чтобы как можно больше масла пока оставалось внутри, а потом растеклось по рукам.

И ты все понял, о моих чувствах так хорошо всегда говорит жареный сыр.

Помню, я влетела в квартиру, словно неистовый ветер.

На ходу я разбросала босоножки

И в два прыжка оказалась на кухне.

Руки горели, все тело подыгрывало такту бешеному пульсу.

Я зажмурилась, стараясь немного успокоиться, поднесла ладонь к шее и почувствовала, как кто-то степ отбивает у меня в артериях.

Мне нравилось это состояние.

Достав все, что хоть приблизительно могло бы мне пригодиться из холодильника, я бухнула все это на стол, после растолкала по середнине помидоры, поместила на свободное место деревянную доску.

Хлеб хрустел у меня под руками.

Приготовленные мною бутерброды рассыпались в руках, все колени были в крошках и каплях помидорного сока.

Ты подметил, что бутерброды у меня неважные и поцеловал в лоб.

Я была так счастлива.

Был вечер пятницы, у нас у обоих было плохое настроение в честь будущих длинных выходных без намека на отдых.

На скорую руку пообедав, мы заварили чай, разбрелись с ним каждый в свой угол, оставили его остывать, погрузившись в работу.

Мои воспаленные глаза оторвались от книг через несколько часов, в комнатах было совсем темно, тебя дома не было.

Я была слишком уставшая, чтобы волноваться, но через минуту, ты сам позвонил мне.

Вскоре мы ехали с довольнейшими рожами за пределы города, у меня на коленях лежал здоровенный бумажный пакет с острейшими куриными ножками и практически непреступной горой картошки фри.

— Я взяла большой термос с собой,- сказала я.

— Не нужно было,- ответил ты, приподняв двухлитровую бутылку coca col-ы, что лежала на соседнем кресле.

За окном, примерно к семи, стали зажигаться огни города, тысячи разноцветных лампочек, старающихся добавить во взляд каждого надежду в новом году. Соль щипала губы, майонезом пахли руки, и было так тепло и уютно, и все прекрасно было. Только время бежало все так же быстро.

Я впервые не смогла уснуть, столько в жизни всего начинается  в наши годы, 

Столько важных решений нужно принять.

И все вокруг стало внушать страх, и постель стала неуютной, и глаза дрожат, не закрываются.

Я вышла на балкон, ветер освежил лицо и мысли, я глубоко вздохнула и села в кресло, то слегка скрипнуло.

— Чего ты мерзнешь здесь? Идем обратно в кровать, — сказал ты мне.

— Я еще немного посижу, а ты иди.

И ты ушел, но вернулся скоро, а в руках дымились кружки чая, и мой, конечно, был с кусочками яблок и малины. А рядом светились кубики маршмеллоу, присыпанные сахарной пудрой, и я предаставила, как мне утром придется весь пол и столы в кухне от этой пудры отмывать. Столько нежности создала во мне эта мысль, я поцеловала тебя в лоб и сказала, что люблю.

Мы пили чай, и мир сталовился проще и прекраснее. 

Еда- совершенство домашнего уюта.
Повод вздохнуть полной грудью и ощутить прилив сил от аромата.

Клокочущий завтрак, контрастирующая чашка черного кофе на белой простыне,
Нежный звон от вилок, стучащих по тарелке и новый день, и свет пробивается в души.

Суетливый обед, его порой кажется,- не дождешься.
Мягкие переливы белесой сметаны в супе, хрустящая горбушка хлеба тяжелеет от бульона,
А иногда острый горячий чай, булка с сыром и скамейка, и ноги нудят, что устали.

Ужин укутан чернотой вечера и мыслями, ужин уютен неимоверно.
Радуга тушеных овощей, мягкий стэйк и объятия, соскучившиеся за день объятия.
Детством веет от молочного шоколада, и чай будто совершенно особенный, убаюкивающий,
За окном огни.